Мир – это война

В Англии из романа Оруэлла «1984» одним из лозунгов Министерства правды было: «Война – это мир». В реальности, однако, наоборот: мир – это война.

Мы ведём свой род от от сотворения Адама и Евы, с 7530 до сотворения – с появления на свет нашего праотца Авраама. Больше трети этого времени мы воюем. Знакомясь с нашей древней историей по Иосифу Флавию, я удивился однообразию – одну войну мы заканчивали, и немедленно вовлекались в другую.

Родившись как народ в процессе перехода расступившегося Красного моря, мы уже вскоре вели нашу первую войну – с Амалеком. Этот народ – прообраз всех ненавистников евреев. Ежедневно нам положено вспоминать отрывок из Торы (Второзаконие,23:17-19): «Помни, что сделал тебе Амалек на пути, когда выходили вы из Египта. Как он встретил тебя на пути и перебил позади тебя всех ослабевших, а ты был изнурен и утомлен, и не побоялся он Бога. И вот, когда успокоит тебя Господь, Бог твой, от всех врагов твоих со всех сторон, на земле, которую Господь, Бог твой, дает тебе в удел для владения ею, сотри память об Амалеке из поднебесной; не забудь» (Второзаконие 25:17-19).

В этой заповеди содержится противоречие: сколько нам не стирать память об Амалеке – она будет жить. Поэтому нам и наказано: «не забудь». Если бы стёрли окончательно – могли бы и забыть. Это противоречие подчёркивает наказ: «И сказал Господь Моисею: запиши это на память в книгу, что война у Господа против Амалека из рода в род» (Исход 17:8-16). Первый царь евреев Шауль уничтожил народ Амалек, но уже правивший после него царь Давид  вновь с ним воевал (1 Шмуэль, 27:8-9; 30; 2 Шмуэль, 1:1-16). Этот народ – как неразменный пятак в книге Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Сколько от него не избавляйся – он всё равно в твоём кармане. Позже, когда Амалек перестал поминаться, в каждом поколении хотя бы один народ брал на себя функцию врага евреев Амалека. И поэтому войны с ним – «из рода в род».

Впрочем, с третьего по ХХ век н.э. евреи не вели своих войн. Как народ мы исчезли из истории – у нас не было государства. В этот период нас безнаказанно притесняли, изгоняли, убивали. Мы возродились в процессе войны за независимость в 1948 году. Перефразируя Декарта, можно сказать: «Я воюю – значит существую».

История Америки также показывает вечность идущих через века конфликтов. Их не гасят этнические и идеологические изменения во враждующих сторонах. Д.Х. Фишер в исследовании  Albion's Seed показал, как гражданские войны в Англии 17 века определили композицию и духовные процессы заселявших Новый Свет переселенцев Альбиона, как в Америку были экспортированы проблемы Англии. Гражданская война 1861-1865 годов имела корни в идеологической несовместимости северян, наследников пуритан – создателей первой колонии в Массачусетсе, и вирджинских кавалеров. О свирепости той войны свидетельствует количество погибших – около 700 000 человек. Это больше, чем во всех остальных войнах, в которых участвовала Америка, вместе взятых, включая две мировые, корейскую и вьетнамскую.

Гражданская война унесла жизни четверти мужчин-южан годного к воинской службе возраста. Генерал-северянин У.Т. Шерман объяснял заранее, почему находил  это неизбежным. В пересказе социолога Давида Голдмана: «На юге существовало 300 000 фанатиков, кто не знал ничего, кроме охоты, попоек, азартных игр и дуэлей. Они жили за счёт рабства и скорее бы умерли, чем стали бы зарабатывать себе на жизнь».

Голдман доказывает, что основная часть потерь южан случилась после Геттисбергской и Виксбургской битв, в результате которых у южан уже не оставалось надежд избежать поражения. Голдман распространяет эту тенденцию на все войны, полагая, что «в разных эпохах и культурах кровь льётся в обратной пропорции к надежде на победу. «Мужество отчаяния», как немцы называют его,  возникает не от заблуждения, что победа возможна, но скорее из убежденности в том, что смерть предпочтительней сдачи. Войны этого рода длятся долго после того, как одна сторона разбита, до времени, когда убито достаточное количество бойцов».

Спроецировав это своё утверждение на борьбу арабов против Израиля, которая продолжается несмотря на то, что арабы её давно безнадёжно проиграли, Голдман заключает: «Возможно, что для достижения мирного урегулирования на Ближнем Востоке требуется не меньше жертв, но больше». И таким образом «гуманное» ведение Второй ливанской войны и последней против Газы на самом деле являлось антигуманным, так как оставило в живых активистов Хезболлы и ХАМАСа и сохранило арабам иллюзии надежд на успех в новых кампаниях. Этот вывод напоминает о наказе Всевышнего евреям «стереть из поднебесной память об Амалеке», с которого я начал.

То, что войны толком не заканчиваются, но лишь трансформируются, показывает сотрясающая ныне США, по выражению политолога Кодевилла, «Холодная гражданская война», напоминающая о предыдущей. Консервативный Юг представлял в ней президент Трамп, а прогрессивный Север – его ненавистники. На выборах Трамп легко выиграл южные штаты, прогрессивисты побеждали на северо-востоке и западе США. Первую кровь (дай Бог, последнюю) в этой войне пролил северянин Ходжкинсон, тяжело ранив конгрессмена Скэлиса из южного штата Луизианы. «Штурмовые отряды в этой войне представляют не боевики, а юристы», иронизирует Голдман. Он поясняет: «Значительная часть правящей бюрократии Америки, включая элементы разведывательного сообщества, затеяли противозаконный и неконституционный мятеж против избранного Верховного главнокомандующего, президента Трампа… Мятеж разжигали незаконными действиями (утечка секретной информации является уголовным преступлением, караемым 10-летним тюремным заключением)… Наступил момент большой опасности для американской республики. Мятежниками сожжены мосты, и они вынуждены рисковать всем, чтобы добиться успеха».

Европейцы, после двух кровавых мировых войн, унёсших десятки миллионов жизней, решили построить общество без войн. Они объединили свои государства в одно, чтобы затруднить выбор – на кого нападать, и уже более 70 лет живут мирно. Но не столь ясно – пошёл ли европейцам на пользу этот перерыв в их истории. За прошедшие годы европейцами утрачена религиозность. Смыслом жизни осталось «наиболее полное удовлетворение постоянно растущих материальных и культурных потребностей» (тому, кто не сдавал политэкономию в советском ВУЗе – это «Основной экономический закон социализма»). Европейцы утеряли интерес к продолжению рода и стараются не заводить детей. И когда война вернулась на континент, жители его постарались войну не заметить. Им нечего защищать, поэтому не за что воевать.

А война ислама с европейцами никогда не заканчивалась, она лишь на век-другой замирала. Началась она с рождения ислама и первой волны его завоеваний. Закончилась та волна в 732 году битвой при Пуатье и Реконкистой. Продолжилась война Крестовыми походами за обладание Святой землёй. Крестоносцев в 1187 году победил Саладин. Потом случилось завоевание части Европы турками-османами. Это завоевание было остановлено объединённой армией европейцев, победившей турок в 1683 году в битве под Веной.

Нынешняя – относительно бескровная  волна завоевания Европы происходит посредством массового переселения мусульман на континент. Скапливающаяся в больших европейских городах критическая масса граждан-мусульман учреждает в Европе исламские традиции. Военными операциями, подчиняющими общества воле мусульманских переселенцев, стали всё учащающиеся теракты. Реакция на них аборигенов парадоксальна.

11 марта 2004 года, ровно через два с половиной года после взрыва башен-близнецов в Нью-Йорке, за три дня до парламентских выборов, в Испании под Мадридом были взорваны четыре пригородные электрички. Погибли 191 человек  и 2050 были ранены. Правый премьер-министр попробовал обвинить во взрывах басков-сепаратистов. Когда прояснилось, что взрывали мусульмане, испанцы проголосовали… за происламского кандидата-социалиста.

Французский сатирический журнал «Charlie Hebdo» в 2006 году опубликовал «Манифест двенадцати» против «нового тоталитаризма» – исламизма, как «новой мировой угрозы для демократии после фашизма, нацизма и сталинизма». Однако после теракта 7 января 2015 года, в котором были убиты 10 членов редколлегии, журнал стал ручным и ислам больше не задевает. Также, как и прочие французские издания.

Даже США всего 7 лет спустя после 9/11 проголосовали за президента-мусульманина (напомню фрейдистскую оговорку Обамы – «моя исламская религия») и 8 лет следовали происламской политике.

То, что терроризм оправдывает себя, показали и недавние выборы в Англии, которым предшествовали три теракта. Чарлз Липсон в статье от 12 июня рассказывает, что «Службы безопасности ее Величества перегружены 500 активными расследованиями, другими 3000 представляющими интерес индивидуумами и 20000 на один шаг ниже подозреваемыми... Кинжальщики, стрелки и бомбометатели – это острый конец длинного копья. Исламским террористам помогают изготовители бомб, стратеги, планировщики тактики, финансисты, компьютерные специалисты и PR эксперты, которые разделяют экстремистские религиозные взгляды и стремятся навязать их всем остальным. Они говорят, что хотят убивать неверных и отступников, что и делают. Они говорят, что хотят навязать свою версию закона шариата всем, и когда могут – делают. Их цель — халифат».

В ходе опроса британских мусульман в 2015 году почти четверть высказались за замену в районах с большой численностью мусульманского населения британского закона шариатом; 4% мусульман – это эквивалент более чем 100 000 человек, сочувствуют террористам-смертникам, и только один из трех обратится в полицию, чтобы предупредить о джихадисте.

Голдман считает, что теракт в Манчестере был ответом исламистов на посещение Дональдом Трампом Стены плача в Иерусалиме. А выбор цели, «мягкое подбрюшье Запада», объяснил тем, что, «лобовая атака на Соединенные Штаты встретила бы решительный ответ. Европейцы же, которые согласны на своё медленное, жалкое угасание, в своих неприятностях, как правило, винят непримиримый Израиль».

Характерна реакция на теракты англичан. Даже лидер консерваторов премьер Тереза Мэй, говоря о террористах, избегает эпитета «исламские». А прочая публика, по примеру испанцев 2004 года и американцев 2008 года, отказали в полной поддержке консерваторам и сделали важным игроком в Парламенте происламского лидера лейбористов Джереми Корбина, фаната Хезболлы и Хамаса.

Наш мир – это мир войн. Они никогда не прекращаются, лишь на время затихают. Начатое Мухаммедом в 623 году войной против Мекки завоевание мира достигло за 14 столетий главных центров Европы и Америки.

Но война Западной цивилизации с исламом далеко ещё не проиграна. В 2017 году в Америке происламская Хиллари и происламская демократическая партия проиграли выборы. В Европе Чехия, Польша и Венгрия не согласились исламизироваться и запускать к себе переселенцев из мусульманских стран, за что Совет Европы наложил на них санкции. Как никогда силён Израиль. И главное – мусульманский мир сам полон военных конфликтов – сунниты против шиитов, истеблишмент против революционеров.

Что же до мечты о мире, которой израильтяне принесли столь много жертв… Может быть, следует дожидаться мессианских времён, когда, как пророчествовал Исайя,  «Волк будет жить (рядом) с агнцем, и леопард будет лежать с козленком; и телец, и молодой лев, и вол (будут) вместе; и маленький мальчик (будет) водить их. И пастись будут корова с медведем; детеныши их лежать будут вместе; и лев будет есть солому, как вол» (11:6-8)? И мы сможем наконец забыть об Амалеке? Я не уверен в этом. Пророчество Исайи продолжается: «Враждующие с Иудой будут истреблены. Эфраим не будет завидовать Иуде, и Иуда не будет враждовать с Эфраимом. И налетят они вместе (на) плиштимлян на западе, вместе будут грабить сынов востока…» (11:13-14). Ведь мир наш – это война.