Вандея

           Мудрая Анна Ахматова, услышав о начале революции в России, обронила, что все будет, как во Франции, только в сто раз хуже. Французской Революцией и ее героическими событиями нас учили восторгаться с детства, не упоминая реку Сену, потекшую кровью вместо воды. Не много упоминали о детях революции, пожранных ею вместе с вампиром Робеспьером, по иронии потерявшим голову на той самой гильотине, на которой он приказал обезглавить короля Людовика Шестнадцатого.

В Америке подлый воровской переворот 2020, узурпация социалистами власти в самой капиталистической стране мира, сбросивший с трона, к счастью, пока еще не арестованного, а живого и здорового Президента Трампа, заставил вновь уткнуться в учебники истории.

Неленивый ужаснется и задохнется от ужаса или восторга, вдруг поняв, что история трех революций: Англия – 1642, Франция 1792, Россия – 1917 до того напоминают то, что происходит сейчас в Америке, что хочется перечитывать их снова, чтобы ответить не на уже неоднократно отвеченный вопрос «Кто виноват?», а на серьезный вопрос: «Что делать?»

 

                                                                                                                       Вандея. 1793 г.

Все, кто может, сегодня переезжает в штаты, еще не захваченные узурпаторами, где одиннадцатилетним девочкам в школах пока еще не объясняют, что они должны почувствовать свою бисексуальность и не стесняться своего лесбианизма, где четырехлетним детям пока не объясняют, что они могут сами выбрать себе пол, в штаты, где белым малышам пока не внушают генетическую вину за их белый цвет кожи, а талантливым детям не объясняют, что их знания математики и любовь к классической музыке – форма врожденного, присущего им чувства расизма и привычки к угнетению. В Калифорнии и Нью-Йорке весь этот позорный и развратный бред уже объясняют даже в частных школах, где делать этого не обязаны. Но даже частные школы боятся Талибанов от BLM, LGTB с их марксистским анти-капиталистическим Кораном, уже десятилетия захватывающих все американское образование от детского сада.

Все, кто может, переезжают в штаты, где еще соблюдается заповедь «Не укради» вместо официального калифорнийского разрешения грабить на 950 долларов без наказания. Переезжают в штаты, где преступников, как у нас в Калифорнии, не поощряют к преступлениям еще более страшным и наглым, включая ограбление машин и домов, избиения и убийства азиатских стариков на улицах.

Население в Майами жалуется, что не проехать от машин с номерами из Сан Франциско. В Техасе и Флориде – строительный бум. Пара, привезшая имущество из Техаса в Калифорнию сообщила, что за их U-Haul была драка. В Калифорнию U-Haul предлагают перегонять бесплатно. Из Калифорнии – требуют хорошие деньги. Слишком много желающих. Губернатор Калифорнии Gavin Newsom объявлен U-Haul Sales Person of the Year.

Эмигранты из Союза выступают на FOX TV и пишут статьи, где указывают на невероятное сходство происходящего сегодня в США с событиями русской революции и ее последствиями – в частности, делегитимизация жандармерии (кто-то сказал что революция в России произошла, когда гимназисты перестали бояться жандармов), и выпуска из тюрьмы социально близких –   преступников. И там, и здесь их толкнули к преступлению капитализм и несчастное детство.

Но, хотя русская революция была почти точной копией и английской, и французской, захватывает дыхание от сегодняшнего сходства анти-Трамповского переворота именно с революций в Англии, где то, что произошло с Трампом, – просто копия произошедшего с Чарльзом I. Разница в том,  что у Трампа  пока еще голова на месте, хотя символом его президентства и была позорная комедиантка Cathy Griffin держащая в руке его окровавленную отрубленную голову.

Смотря на документальную драме про Чарльза I, я просто вскакивала с кресла от сходства. Особенно завораживало,  как враги Чарльза I (Трампа) подбирались к нему, арестовывая по одному его друзей и союзников по ложным или состряпанным обвинениям, и Чарльз (Трамп) вынужден был их сдавать только с той разницей, что союзников Трампа (пока) физически не казнили.

Выстраивая в ряд все эти революции: Англия 1642, Франция 1789, Россия 1917 и анти-Трамповский, шизоидно-марксистский переворот в Америке, отличающийся от других только тем, что сопровождался восстанием черни не в переносном,  а в прямом смысле этого слова, видно, как на рентгеновском просмотре, сходство не только просвечиваемых скелетов этих революций, но даже революционных мускулов.

Все эти четыре революции (временно назовем анти-Трамповский переворот революцией) отличались тем, что за долгое время до взрыва политического нарыва происходила постепенная замена нарратива в стране, смена языка. Появившийся в стране новый класс – в первых трех революциях – буржуазия, разработал свой язык, свою религию (или свой атеизм вместо нее).

В Англии коммерческую власть и Парламент захватили пуритане (экстремальные протестанты) во главе с хитрым и смелым юристом Джоном Пимом, злейшим врагом Чарльза I. Они объединились с другими недовольными группами, от руководителя одной из которых – Джона Либурна –  услышали демонический лозунг, от которого уже четыреста лет не убежать – РАВЕНСТВО.

Во Франции тоже проклятые юристы, начитавшись Жан-Жака Руссо, возглавили недовольную, резко увеличившуюся буржуазию, создали новый язык Генеральных Ассамблей, конвентов, коммуны, санкюлотов, либерте, фратерните, эгалите и звона гильотины, непрерывно падавшей на очередную шею, начиная с короля.

В России, где официально начало Революции можно было считать с народников и убийства Александра II в 1881, все увеличивалось и увеличивалось количество образованной буржуазии, которая ездила по заграницам, жила там подолгу и возвращалась нагруженная уже переведенными на русский работами Карла Маркса. Кружки по изучению марксизма плодились по стране, как секты тайных христиан, и марксистская ересь, опять распостраняемая газетами, добралась не только до интеллигенции и буржуазной элиты страны, но и до аристократии.

В Америке, стране основанной на иудейско-христианском нарративе,  многие сегодняшие выпускники Ivy league universities ни разу не читали Библию. Зато, сами того не зная, расскажут вам все марксистские сказки про проклятый Американский капитализм, про системный расизм, про белые привилегии, про брутальную полицию, про угнетенных трансджендеров. Попробуйте не запеть с ними в унисон,  тут же вас обвинят  в расизме и гомофобии. (После Афганистана и победивших Талибов, напяливших на всех женщин паранджу, хотя бы обвинения в исламофобии ненадолго утихнут.)

Итак, во всех упавших в революцию странах сначала меняется язык, терминология. В разговоре, печати и образовании начинает преобладать система понятий нового класса, который размножился, усилился и борется за захват власти.

Что еще объединило эти четыре революции – это то,  что ни один из низложенных правителей: ни Чарльз I, ни Людовик XYI, ни Николай II, ни Трамп не оценили опасности средств массовой информации как оружия и не вложили ВСЕ средства в свое собственное информационное оружие, чтобы противопоставить вражеской пропаганде свою точку зрения.

Даже в отсталых исламских странах понимали, что вовремя напечатанная в газете статья может нанести больше вреда, чем танковая дивизия. Английский король Чарльз I пал первой жертвой газет. В Лондоне как раз впервые в ноябре 1641 года появились регулярные издания новостей. Кто их печатал – Джон Пим, хитрый член Парламента который умело захлестывал страну фальшивыми и не всегда фальшивыми новостями о зверствах ирландских католиков против протестантов, запугивая, что вот-вот завтра католическая армия войдет в Лондон, всех протестантов перережут, а король-то на самом деле на стороне католиков, потому как его жена Генриетта-Мария – католичка. Уже не говоря, что она распутная, живет с другим и вообще наследник, сын Чарльза совсем и не его.

Чарльз I, как и Людовик XVI, и Николай II,  низложенные после него правители, не понимал, что народ  – тупая продажная девка, которую умелыми речами, посулами чужой земли, незаслуженного равенства и развернутой пропагандистской атакой можно повернуть куда-угодно и за очень короткий срок. (Ленин, Сталин и Мао это хорошо соображали, потому бюджет Отдела Пропаганды ЦК КПСС был больше бюджета медицинского).

Убаюканный торжественным парадом своего возвращения из военного похода в Лондон в 1631 и восторгом населения, встречавшего его, Чарльз не мог поверить, что всего через шесть недель те же люди агрессивно повернутся против него.

Французский Людовик XVI  выслушивал славословия и массовые торжественные клятвы преданности от дворян и армии, но и те, и другие либо убежали, либо присоединились к побеждающему противнику и ни его, ни его королеву не защитили от якобинцев и «Бешеных»  – анти-роялистов-садистов с их любимой игрушкой – гильотиной.

Еще в 1911 году Николай Второй в Мариинском театре на опере «Борис Годунов» был встречен хором, который стоя перед царем на коленях трижды исполнил гимн «Боже, Царя храни!» под восторженные аплодисменты поднявшегося зала. С хором на колено встал и Шаляпин. Если бы царь читал газеты, он бы знал, какой травле подвергся Шаляпин в либеральном обществе за это коленопреклонение и лучше бы понимал ситуацию. Он бы понял, что газеты давно вливают ненависть к царю в мозги общества и создали устойчивый образ монстра. Увы, он видел только коленопреклоненных хористов и плачущих  от счастья его видеть в опере людей. А революционная газета «Искра» печаталась в России гигантскими тиражами, и грамотные солдаты читали ее вслух неграмотным.

И английский Чарльз, и французский Людовик, и русский Николай, и американский Трамп пали жертвой газет, листовок, социальных сетей, умело создаваших, направляших и концентрировавших на них ненависть тупого народа. Недаром Ленин первым указом велел захватить газеты и телеграф.

Война и чума – лучшие условия для государственного переворота. Джон Пим искусно и неоднократно пользовался эпидемией чумы, чтобы собрать в Английском Парламенте голоса против короля. Он проводил голосования, когда сторонники короля из страха перед чумой просто отсутствовали в Лондоне.

Никому не нужно объяснять, что эпидемия Ковида-19 вложила в руки закулисной Обамовской (Байден – просто сенильная ширма) администрации могучее оружие – безопасность при дьявольской манипуляции с голосами для уничтожения Трампа.  Мало кого ненавидит Обама так, как Трампа, до последней минуты доказывавшего, что Обама не имел права на президенство. Вспомним, что Обама –  сын африканского анти-колониалиста и американской  коммунистки,  «общественный организатор» которому даже Путин объяснял опасность его  слов («Это не вы построили этот бизнес!») коммунистического направления.  Трамп – лютый враг двух идеологий, оторым предан  Обама: и коммунизма, и исламизма.

Все описанные революции объединяет еще одна особенность. За низложением правителя следует чудовищная гражданская война, длящаяся как минимум 4 года с сотнями тысяч жертв, а в России и с миллионами.

Каждая из прошедших революцию стран имела свою Вандею. Вандея – область в западной части Франции, которая осталась верна поверженному монарху и монархии, выступала против революционных порядков, против Конвента, против нового календаря,  против насильной замены привычных священников на тех, кто присягнул Конвенту и революции. Как и большинство сторонников Трампа, вандейцы были верны религии, старым обычаям и жили в основном не в крупных городах. Среди них было множество крестьян и мелких сельскохозяйственных дворян. Не говоря уже о том, что они были преданы королю.

Вандея превратилась в убежище для противников Французской Революции. Туда бежали с семьями. Вандейцы собирали армии и первое время вполне успешно сражались с революционными войсками Конвента. Единственная проблема, что крестьянское большинство Вандеи должно было на время сельскохозяйственных работ выходить в поля, оставляя армию. Гражданская война во Франции после казни короля длилась еще десять лет с огромными жертвами с обеих сторон, но Вандея был потоплена в крови регулярной французской армией Конвента. Чудовищные зверства французских анти-роялистов, показавших, на что способны ведомые образованными идеологами (почти все лидеры Французской Революции были юристами) толпы отпущенного быдла, должны были научить следующие поколения бояться революций, как чумы. Увы!

Во всем мире Вандея превратилась в символ восстания против революции и убежища от нее. В подобие Вандеи во время русской революции превратились Сибирь и Дальний Восток. В начале 70-х я жила недолго в Сибири и встретила там людей, которые в молодости в 1918 году бежали от революции туда, куда она еще не пришла. Это не были знающие языки аристократы и богатая буржуазия. Те от революции бежали в Париж и в Берлин. Средний мещанский класс бежал в Сибирь и на Дальний Восток. Купцы, мелкие промышленники из Ярославской, Тульской и других губерний, уже захваченных революцией и экспроприацией имущества. Они сообщали друг другу, что в сибирских городах все по-прежнему, и коммунистов нет. Увы, коммунисты пришли и туда, просто на 3-4 года позднее – и с каким террором!

Русским вандейцам пришлось бежать снова. В Китай. История назвала их Шанхайско-Харбинской эмиграцией. Одним из самых знаменитых ее представителей был – А. Вертинский. А из Китая с приходом революции Мао они бежали куда угодно: в Америку, в Израиль (среди Шанхайско-Харбинской эмиграции было очень много евреев – не все евреи участвовали в революции, многие от нее бежали), в Австралию, Новую Зеландию. Те, кто бежал в Америку, осели в Сан Франциско, самый близкий к Китаю город, издавна ставший столицей китайской эмиграции. Я, когда приехала в Сан=Франциско видела еще русских стариков из шанхайской эмиграции с орденами за  первую мировую войну. В соседнем доме жила семья купцов Юшковых. Хозяйка в России никогда не была, но говорила по-русски чисто, на языке Толстого и Чехова, без советизмов. Ходячий музей русского языка. Когда я видела, как ее уже не говорящие по-русски взрослые внуки слаженно быстро красили дом, когда я видела, с какой честностью они общаются, я подумала: «Какая же Россия дура, каких людей выгнала!» Революции вообще дуры, именно поэтому древняя религия, видавшая сотни революций , – иудаизм, их категорически запрещает. Только не все евреи про это знают.

Когда я смотрю, как сегодня мои друзья толпами покупают дома в Техасе и во Флориде, как мой замечательный зубной врач Юлик жалуется, что у него уехала половина пациентов, я вспоминаю Вандею. Как французскую, так и русскую, сибирскую. Где гарантия, что она не будет потоплена в крови (надеюсь, символической) как и предыдущие? Ведь и сегодня, как при Чарльзе,  и Людовике, и Николае газеты и телеграф и образование принадлежат большевикам.

Нам совсем не легче, что у англичан хватило ума восстановить конституционную монархию, которая привела Англию к ведущему промышленному положению в Европе. Увы, и Франция, и Россия после десяти лет революционного бардака попали под власть диктаторов – Наполеона и Сталина. (1799 и 1927)

В Америке сейчас явный бардак. Дело не только в Ковиде. Захватившие страну вурдалаки, растлители малолетних как при французской коммунне, как и при русской революции (английские пуритане наоборот задавили всех супер-нравственностью) атакуют институт семьи, затапливая фильмы и книги промискуитетом, не доходящим только до скотоложества и открытой педофилии. Они разрушают мораль американского общества базирующуюся на десяти заповедях, включающих «Не воруй» и «Не прелюбодействуй», не понимая, что мораль-то и являлась основой фантастической, никогда не виданной в мире американской экономики, никогда не виданного богатства, создавшего страну, где бедные люди страдают от обжорства.

Ставить ли на победу Вандеи или пережить бардак до прихода диктатора в абсолютно разложенной Калифорнии? Или покупать дом в вандейских Флориде и Техасе, где все, как мне говорят, осталось так, как в той Америке, куда мы приехали? Придут ли туда те, от кого мы уже бежали десятилетия назад и должны ли мы бежать опять?