Нынче нередко приходится слышать забавный упрек в адрес людей, пишущих, читающих и говорящих по-русски: мол, как это ты смеешь выступать против российских убийц и насильников в форме Вооруженных Сил Российский Федерации, а также и против тамошнего населения, en masse поддерживающего СВОЮ армию, которая стремительно приближается к вермахту (если не по эффективности, то по уровню злодеяний) – и делать это на русском языке?!
Дескать, язык – такое же неотъемлемое достояние Российской Федерации, как и форменные штаны, которые ее солдат расстегивает, перед тем как изнасиловать очередную девочку! Дескать, он, солдат, а также его командир – и далее вверх, до самой вершины пирамиды, вплоть до Академии и Кремля – являются исключительными правообладателями СВОЕГО языка, не отличающегося в этом смысле от СВОЕГО президента и СВОЕЙ армии. А потому, мол, немедленно верни нам НАШУ собственность, перейдя на иврит/английский/польский/французский… (подставь нужное слово).
Гм… Вообще-то, вряд ли радетелям исключительных прав на переполненный заимствованиями русский язык стоит поднимать этот скользкий вопрос. Иначе им придется вернуть другим «правообладателям» не только 90% словаря, стыренного из западно-славянских, тюркских и романских языков, но и самый алфавит – кириллицу, также, как известно, попёртую из чужой передней. Так что, даже вернувшись к якобы СВОЕМУ исходно-коренному «не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы», радетели вынуждены будут как минимум, изобрести для себя новые буквы.
Но доводы человеческой логики на территории РФ (и в мозгах тех, кто, выехав за ее рубежи, всё еще пребывает там ментально), видимо, не действуют вовсе. Поэтому ограничусь утверждением, которое наверняка будет понятно тем, для кого значение имени Владимир является не поэтическим преувеличением, но руководством к действию.
Так вот, уважаемые «правообладатели», волею судеб русский язык – МОЙ. Он МОЙ – хотя бы потому, что я ВЛАДЕЮ им значительно лучше, чем подавляющее большинство тех, кого вы, в безъязыком невежестве своем, именуете «правообладателями». Надеюсь, значение слова «владею» вам понятно?
Этот язык – моя личная, персональная, частная собственность. Более того: я как писатель ДЕЛАЮ этот язык, то есть развиваю его, строю новые языковые конструкции, устанавливаю способы словоупотребления, ассоциативные связи и еще много чего. Я строю и устанавливаю, а уже потом приходит бюрократ-филолог, и решает, включить это в учебник прямо сейчас или оставить на потом.
Конечно, это справедливо не только для меня, но и для других таких ВЛАДЕЛЬЦЕВ – пишущих и говорящих отнюдь не только по-русски. Томас Манн утверждал, что немецкая литература пребывает там, где находится он. Утверждал он это в ответ на похожие упреки, исходившие от похожего режима, который тоже, изгнав из своих пределов неугодных писателей, вообразил, что тем самым лишил их права на язык. Дудки: русский язык пребывает не там, где находится Путин, а там, где нахожусь я. Говорю это вслед за Манном – и то же самое может повторить любой другой человек, ВЛАДЕЮЩИЙ своим языком.
И – кстати об учебниках, прямо по теме – вспомнился мне реальный случай, произошедший лет эдак десять тому назад, когда тексты замечательной израильской писательницы Дины Рубиной были включены то ли в школьные хрестоматии, то ли в диктанты на госэкзамене. Что вызвало яростные протесты «правообладателей» из российского Союза писателей. Помнится, тогда, прочитав соответствующую цидулю функционеров этого Союза, написанную на полуграмотном канцелярите, которым они только и владеют помимо матерного, я даже написал для них новый вариант протеста - в рифму. Привожу его здесь:
Обращение Союза писателей России к Дине Рубиной
Дектант яврейский нам пративен
Пархат пийсат и барадат
Он нихера не нормативен
А мы ведь бля нетерпим мат.
Мы бля песатели Рассии
Нам бля нивжопу Разинталь
Биги пака ниукусили
В сваю яврейскую Израль
